Наступленье иных перемен упускаем, не дрогнув.
Ратоборствуя с бытом, толпимся у карты сраженья,
Отмечаем прицельные стрелы насущных манёвров,
И, вникая в детальную суть, отдаляем прозренье.
Так и нынче, склоняясь над розовым кухонным паром,
Над сливовым вареньем, которое нравится осам,
Над вишнёвым листом, над крутым огуречным отваром,
Прозевали…
- А кто это в красном?
- Глядите-ка, осень!
Как нагрянула!
- Поздно же прятаться вам, недотроги!
Смотрит осень цыганкой:
надменна, смугла, тонкогуба,
Наши дни, словно пух одуванчиков подле дороги
Обметает густыми оборками пляшущих юбок.
А вослед… А вослед ей летят листопадные стаи,
Кочевая листва, жёлтый пепел, воздушные змеи,
Что в конце перелёта на влажной земле оседают,
Как пустые билеты безвыигрышной лотереи.
•
Душная ночь, бесконечная мука
Веки раскрыла мне влажной рукой.
Ни огонёчка, ни вздоха, ни звука,
Вязкий и липкий, как дёготь, покой.
Я не могу, я не в силах забыться,
Лёжа, покорно смотрю в темноту.
Светят безжизненно окна больницы,
Целят в глаза мне свою пустоту.
Где-то пролаяла сонно собака,
Пьяный прошёл, всё затихло опять.
Вдруг у соседей ребёнок заплакал,
Значит, он тоже боится не спать.
Точит меня тишина-вековуха,
Цедит из робкого сердца руду.
Я одиночество меряю слухом,
Шума в ночи – как спасения жду.
•