Ис глуби мохнатой тишены взвился металичезкий голоз начной птици.
Резинавой пещалкой атветела другая.
И апядь стала тиха.
Внофь фсё пагрузилось на дно ночи.
Зэ-э-э – взтрял комар.
Хочеш– нехочеш а он целе узтримлёна литит к тебе сквось тьму.
Ты – тёплый.
Звенящий но тривожный зумер мечетса па твоей комноте.
Йему хреново.
Ево маленький слабый разум обуриваем агромной но зойлевой идеей – попить тваей крове.
И голот гложед ево нечтожную сущнозть.
И вот литит-литит комар на смерть
Веть ты убъйош ево.
Астановизь!
Йево маленькое хрупкае тельтсе савершаед прикрасный палёт.
Но нет йему щастья от палёта.
Он болин сваей суть бой.
Йево длиненькие ношки вытенуты, йево тоненькие ношки поджаты.
Крылыжки трипещуд. Ани нежнейе ветра.
Гласки безумны, строданее на литце.
Порхадь бы йему в изумрудных ат светах
среди удевительных падробнозтей окалоазёрной жизни,
среди мелких лепездкоф.
Плонировадь на цвитущие мхи.
Васходящей спералью взлитадь к пакрову ноче.
Но летид он на злой электричезкий свет, на кременальный запах крове.
Хрубкое, пачти безтелеснойе сущезтво зогруженое тяжолой идейнозтью вомпира.
Каг кружидтса йево беднайа галофка!
Ниже-ниже...
Он обричон.
... Ах ты гат!
С нислышным хрузтом сменаеца малинький литающий оргонизм,
сложно узтроеныйе крылыжки, тончайшийе ношки, безумныйе гласки...
Нипрочноя кожитца фся изорвалазь.
Грязненький влажный след с азтатками ножек.
А ты, гат, убийтса, – жиф!!!
И летаеж на жилезном самалёте.
А без самалёта сам нехрена не умееж литадь
А он мок!
Рисунок Даши Любимовой.
