Не… Это какие ж люди пошли, какие люди… Просто гады!

        С Нинель, ну, в театр выбрались. Я не хотела – Нинель уговорила, Нинель любит по театрам шастать. Ну и я решила испробовать. На фоне Нинель я прилично смотрюсь, выигрышно. «Может, – думаю, – с приличным мужчиной познакомлюсь, с выигрышным – чем чёрт не шутит».

        Заходим. Бабки в костюмчиках. В синих костюмчиках под цвет стен. Костюмчики синие, блузочки белые, а между стен белые колонны. В гардеробе бинокли напрокат. Интересно: налоги с этих биноклей платят? Листочек Нинель купила – «программка» называется: ни штрих-кода, ничего – точно налоги не платят. Зашарашить их что ли? Люблю я зашарашить, ну… налогом обложить, мы с Нинель поэтому и спелись – в отделе по физическим лицам шарашим. Мы со всех налоги сдираем ради нашего государства, а то ведь знаете народ какой… Но есть и цивилизованные просители, ну то есть посетители… приличные, выигрышные: декларацию без очереди оформляют. Пятнашка – и порядок. Ну это я вам по секрету сказала. Заплати налоги и спи спокойно, как говорится.

        Начался спектакль. Чегой-то говорят. Страсти, охи, а я на потолок смотрю и молодость вспоминаю – чуть не расплакалась, ей богу. Потом свечи на сцене пересчитала. «Ну, – думаю, – пожарных надо заслать, штрафануть эту театришку – разве можно столько свечей?»

        Занавески закрылись – светать стало, Нинель сказала: антракт. Тут мужик, рядом со мной который сидел – парфюм приличный, говорит:

        – Разрешите пройти.

        Я сижу – вот ещё! Пусть с другой стороны топает. А я в налоговой работаю: зашарашу и – привет! Мужик смотрит так, как на меня обычно замначальника по юридическим лицам смотрит. И до меня вдруг доходит, что может этот тоже работает где… ну не в налоговой, а где-нибудь повыше. К нам в налоговую иногда из Думы люди заходят…

        Мужик говорит:

        – Сударыня, будьте так любезны, пропустите! Это так, сударыня, в театрах принято: вставать, когда кто-то выйти хочет. Вы же, сударыня, не первый раз в театре?

        Я так перепугалась, так перепугалась:

        – Вот ещё! Я каждый квартал в театре. Просто день сегодня тяжёлый: массаж, солярий, теннис.

        Встала я, а мужчина, проходя, так на меня посмотрел, ну вы понимаете к а к : я женщина ухоженная и шея у меня – смотрите! – разве дашь мои сорок пять?

        Заходим с Нинель в буфет. Цены – обалдеть: всё по сто, кой-чего – триста.

        – Стукануть на них надо, зашарашить, – говорю.

        – Да уж стучала – говорит Нинель, – ни слуху-ни духу: молчок.

        Вдруг до моего плеча кто-то дотронулся. Я замерла. Оборачиваюсь: тот мужчина. Я на руку смотрю – нет обручального кольца!

        – Кофе будете? – спрашивает.

        – Конечно будем, и шампусик, – оскалилась Нинель.

        Меня такая злость взяла. Двое мужей было, чего ещё надо? Чё лезет? Но молчу, ничего Нинель не говорю: может она улыбится – чтоб штифтами козырнуть. Она себе зубы сделала на штифтах. Штифты немеренно стоят – во и хвалится.

        Принёс мужчина и выпить и закусить, смотрит на меня пристально. Тут музыка заиграла.

        «Первый звонок», – говорит Нинель: вроде как мне объясняет, вроде как я – дура, а она умная. Но я молчу: шампусик глотну, и кофем закушу, шампусик-кофем, и на мужчину поглядываю…

        – Как вас зовут, простите? – он спрашивает.

        Я обмерла вся:

        – Раиса. Раиса Ивановна.

        Мужик так обрадовался:

        – Точно это вы! Я сразу узнал. Раиса Ивановна Сапычева! Точно? Точно. Вы мне без очереди в апреле декларацию оформляли. За двадцатку. Точно? В последний день успел!

        А Нинка как взвизгнет:

        – Как, Рай, за двадцатку?! Мы ж всем за пятнашку делаем!

        Ну да, я иногда беру и двадцать, ну когда на солярий не хватает. Ох, гад какой. Прикинулся вежливым, имя узнал и – на тебе – перед Нинкой заложил. Ухмыляется и Нинке говорит:

        – Значит, я пять тыщ переплатил. Ну что ж, спасибо – на будущее буду знать. А как вас зовут?

        – Нинель, – говорит Нинка. – Вы в следующий раз ко мне подходите – я вам забесплатно усё-усё сделаю и в последний день, и даже в последний час.

        А мужик говорит:

        – Само собой. Теперь только к вам, Нинель. А Раиса Иванна – смотрите– от жадности покраснела.

        – Это я от шампанского, – улыбаюсь я как ни в чём не бывало.– Это ж Нинка шампанское заказала, я б не стала вас разорять.

        – Конечно не стали: вы по-мелкому не разоряете, вы сразу по-крупному и втихую от коллег.

        Тут музыка заиграла.

        – Второй звонок, – говорит Нинка. – Пойдёмте! А Райка пусть дальше краснеет.

        Нинка под локоть мужика – хвать! И ушли. Подруга называется! Мужчина называется! Гады! Нинка – вы её не видели: тридцать три животика, шея в складочку. В театре, представляете, мужиков снимает!

        Нинке отомстила. Слух распустила, самый правдоподобный. И Нинка из отдела ушла, вообще из налоговой свалила. Замуж, представляете, за того гада вышла, и он её в Думу пристроил.

        Окопалась, Нинка, в Думе – вот гадюка!

 

25.03 - 10.04.2010 г.